кровати.
Никогда не ел такого
вкусного
хлеба. До
чего же душистый, мягкий,
чуть солоноватый,
даже есть
жалко; я все поглядывал,
сколь­ко осталось. Мы не
услышали,
как открылась
дверь... Услы­шали:
-- Уже пакостить начали? -- С порога
на нас
глядела
хо­зяйка. У меня
все оборвалось внутри.
-- Зачем ты взял сайку?
И -- вот истинный Бог, не вру -- я сказал:
-- Я думал, она чужая.
-- Чужая... Нехорошо так
делать. Это --
воровство
назы­вается. Я вот
скажу отцу с матерью...
Что-то я вконец растерялся... Вдруг спросил:
-- Горошину-то вытащили?
-- О какой! -- удивилась хозяйка. -- Хитрит еще. -- И ушла.
Мне стало совсем невмоготу.
-- Пойдем домой? -- предложил я Тале.
-- Счас, давай только
доедим,
--
легко
согласилась она.
Она твердо
помнила наказ мамы: не есть на ходу, а -- сядь, съешь, чего у тебя там есть,
тогда уж ходи или бегай.
Я увидел в окно, что
хозяйка пошла в сарай, и заторопил Талю. Она было
заупрямилась, но все же пошла.
Я помнил, что мы к
воротам подъехали
слева, если стоять к ним
лицом,
значит, теперь надо -- вправо.
Пошли вправо. Дошли
до
перекрестка... Я не
знал, как дальше. Спросил ка­кого-то дяденьку:
-- Как бы нам до Ч-ского тракта дойти?
-- А зачем? -- спросил дяденька.
-- Нам мама сказала туда идти. Она
нас там
поджидает. -- Раньше всего
другого, что значительно облегчает эту жизнь, я научился врать. И когда врал
и мне не верили, я чуть не
плакал от
обиды. Дяденька внимательно посмотрел
на меня, на Талю... И показал:
-- Вот
так
прямо --
до
перекрестка, потом улица налево пойдет -- по
ней, а там, как дойдешь до водонапорной баш­ни,
большая
такая,
там спроси
снова.
От водонапорной башни дорогу
дальше показала тетень­ка и даже прошла с
нами немного.
Долго ли,
коротко
ли мы шли, а к Ч-скому тракту вышли. Там мы сели на
взгорок
и стали ждать, кто бы нас подвез до нашей деревни. Там, на взгорке,
к
вечеру уже, нашли нас
ма­ма с папкой. Таля плакала
-- хотела есть, мной
потихоньку овладевало отчаяние...
-- Таленька!.. Доченька ты моя-а!..
Я думал, мне крепко влетит. Нет, ничего.
Скоро началась война. Мы вернулись в деревню...
Папку взяли на войну.
В 1942 году его убили.
Гоголь и Райка
В войну, с самого ее начала, больше всего стали терзать нас, ребятишек,
две беды: голод и холод. Обе сразу навалива­лись, как подступала бесконечная
наша сибирская зима со
своими
буранами и
злыми
морозами. Летом -- другое
дело.
Летом пошел поставил на ночь перемета три-четыре, гля­дишь,
утром --
пара
налимов есть. (До
сего
времени сладост­но
вздрагивает
сердце,
как
вспомнишь живой,
трепетный дерг бечевы в руках, чириканье ее по воде, когда
он начинает там "водить".) Или пошел назорил в околках сорочьих яиц, испек в
золе -- сыт. Да мало ли! Будь попроворней да имей башку на плечах -- можно и
самому прокормиться, и домой принести. Но зима!..
Будь она трижды проклята,
эта зимуш­ка-зима!.. И воет и воет над крышей, хлопает плахами... Все тепло,
какое было с утра в
избе,
все к вечеру высвистит, сколько ни
наваливай на
порог, под дверь, тряпья, как ни старайся утеплить окна. Или наладятся такие
морозы,
что
в
сенцах трескотня
стоит и,
кажется, вот-вот,
еще маленько
поддаст, и полопаются стекла в окнах. Выскочишь на минуту в ограду, в пригон
-- тебя точно в сугроб голенького,
и рот ледяной
ладошкой
запечатают. А в
притоне -- корова... Вот горе-то: сена
в обрез, ей жевать и
жевать в такую
стужу, а где возьмешь,
зиме еще
конца не видно. Сделаешь свое малое дело и
пулей опять в избу -- от холода жгучего, в нестерпи­мой боли за корову: чтоб
уж хоть не видеть ее, понурую,
всю в инее, с печальными глазами.
И в
избе
нет покоя: тут --
худо-бедно
-- согреешься, а она там стоит... И только на
ночь
дадим ей охапку сена,
и все.
И
так и
видишь
все время беско­нечно
печальные коровьи глаза
-- прямо в
душу глядят. Она ведь кормилица. Она по
весне принесет молоко
и теленка -- это такая суматошная радость
в эти дни,
когда
наша Райка
(корова) вот-вот отелится. Тут весна,
теплеет уже, а тут
скоро заскользит по полу нежными копытцами, может, Бог даст, те­лочка. (Мы в
прошлом
году сдали телочку в колхоз. Нам
дали муки,
много жмыха
и чайник
меда.
Долго,
конечно, такого ..далее