и
не
понимал
этого только
Серега. Он
злился
на
всех
и
втайне
удивлялся:
как
они не
видят и не
понимают,
какая
она
самостоятельная,
начитанная,
какая
она... Черт
их
зна­ет, людей:
как возьмутся
языками чесать, так не остано­вишь. Они же не
знали, какая
она остроумная, озорная. Как она
ходит! Это
же поступь, черт
возьми, это движение впе­ред, в ней же тогда каждая жилочка
живет и играет,
когда
она идет. Серега особенно
любил походку жены: смотрел, и у него зубы
немели
от любви. Он дома с изумлением
огля­дывал ее всю, играл желваками и
потел от волнения.
-- Что? -- спрашивала Клара.
--
Мм?.. -- и, играя, пока­зывала Сереге
язык. И шла в
горницу, будто нарочно,
чтоб
еще
раз показать ему, как она
ходит. Серега устремлялся за ней.
...И они же еще вякали про то, что она... О деревня! Серега молил бога,
чтоб
ему как-нибудь не
выронить
из рук
этот
драгоценный подарок судьбы.
Порой он даже страшил­ся: по праву ли свалилось на его голову такое счастье,
дос­тоин ли
он его, и
нет ли тут какого недоразумения --
вдруг что-нибудь
такое выяснится, и ему скажут: "Э-э, друг сит­ный, да ты что?! Ишь захапал!"
Серега увидел Клару
первый раз в
больнице (она
только
что
приехала
работать медсестрой), увидел и сразу забес­покоился. Сперва он увидел только
очки
и
носик-сапожок. И сразу забеспокоился.
Это потом уж
ему предстояла
ра­дость
открывать
в
ней
все новые и
новые
прелести.
Сперва же только
блестели очки и торчал вперед носик, все осталь­ное была -- рыжая
прическа.
Белый халатик
на
ней
разлетал­ся в стороны;
она стремительно
прошла
по
коридору, бро­сив на ходу понурой очереди: "Кто на перевязку -- заходите". И
скрылась в кабинетике. Серега так забеспокоился, что у него заболело сердце.
Потом она касалась его
ласковыми теплыми пальцами, спрашивала: "Не больно?"
У Сереги кру­жилась голова
от ее духов, он на вопросы только мотал го­ловой
-- что не больно. И страх сковал его такой, что он боялся пошевелиться.
-- Что вы? -- спросила Клара
Серега от растерянности
опять
качнул головой -- что не
больно. Клара
засмеялась
над
самым его
ухом...
У
Сереги,
где-то внутри, выше
пупка,
зажгло... Он сморщился и... за­плакал. Натурально заплакал! Он не мог понять
себя
и ниче­го
не мог с
собой
сделать.
Он
сморщился, склонил
голову и
заскрипел зубами.
И
слезы
закапали
ему на больную
руку
и на
ее
белые
пальчики, Клара испугалась: "Больно?!"
-- Да иди ты!.. -- с трудом выговорил Серега. -- Делай свое дело, -- он
приник бы мокрым лицом
к
этим
милым пальчикам,
и никто
бы
его не
смог
оттащить от них. Но страх, страх парализовал его, а теперь еще и стыд -- что
за­плакал.
-- Больно вам, что ли? -- опять спросила Клара.
-- Только... это...
не
надо изображать, что мы все тут --
от
фонаря
работаем, -- сказал Серега сердито. -- Все мы, в конце концов, живем в одном
государстве.
-- Что-что?
Ну, и так далее.
Через восемнадцать дней они поженились.
Клара стала называть его -- Серый. Ласково. Она, оказы­вается, была уже
замужем, но
муж попался "вареный ка­кой-то", они скоро разошлись. Серега от
одного
того,
что
первый
ее
муж
был
"вареный",
ходил, выпятив
грудь,
чув­ствовал в себе силу необыкновенную. Клара хвалила его.
И в это-то время, когда он не знал, что бы такое своро­тить от счастья,
они говорили, что жена его -- капризная и злая. Серега презирал их всех. Они
же не
знали, как она...
О
люди! Все иззавидовались, черти. Что такое, ..далее