photoclub.by информация от партнеров

• полезная информация здесь

Василий Шукшин. Рассказы


с
опрятной го­ловкой
и держит -- не
верит, что это правда. Радостно за него,
за дурака. Эх... пусть простит меня мой любимый ро­ман с "шалыми ветерками",
пусть
он
простит меня!
Напишу
рассказ про Серегу и про
Лену,
про
двух
хороших людей, про их любовь хорошую.
Меня
охватывает
тупое
странное
ликование
(как
мне
зна­комо
это
предательское
ликование).
Я
пишу. Время
летит не­заметно.
Пишу!
Может,
завтра буду горько
плакать
над
этими
строками,
обнаружив
их
постыдную
беспомощность, но се­годня я счастлив не меньше Сереги.
Когда
он
приходит
вечером,
я
уже
дописываю
послед­нюю
страницу
рассказа, где "он", счастливый и усталый, воз­вращается домой.
-- Сережа, я про тебя рассказ написал. Хочешь почитаю?
-- Хм... Давай!
Мне
некогда
разглядывать
Серегу,
я
не
обращаю
внима­ния
на
его
настроение. Я ставлю точку в своем рассказе и на­чинаю читать.
Пока я
читал,
Серега не проронил ни одного слова -- сидел на кровати,
опустив голову. Смотрел в пол.
Я
дочитал
рассказ, отложил
тетрадь
и
стал
закуривать. Пальцы
мои
легонько
тряслись. Я ждал, что
скажет Серега.
Я
не
смотрел на
него.
Я
внимательно смотрел на
коробок
спичек.
Мне рассказ нравился. Я
ждал, что
скажет
Серега. Я ему
верю.
А
он
все
молчал.
Я
посмотрел
на
него
и
встре­тился с его веселым задумчивым взглядом.
-- Ничего, -- сказал он.
У меня отлегло от сердца. Я затараторил:
-- Многое не угадал? Вы где были? На речке?
-- Мы нигде не были.
-- Как?
-- Так.
-- Ты был у нее?
-- Нет.
-- О-о! А где ты был?
--
А в планетарий прошелся... -- Серега, чтобы не видеть моего глупого
лица, прилег на подушку, закинул
руки за го­лову. -- Ничего рассказ, -- еще
раз сказал он. -- Только не вздумай ей прочитать его.
-- Сережа, ты почто не пошел к ней?
-- Ну почто, почто!.. Пото... Дай закурить.
-- На! Осел ты, Серега!
Серега
закурил,
достал
из-под
подушки
журнал
"Наука
и
жизнь"
и
углубился в чтение -- он читает эти журналы, как
хороший детективный роман,
как "Шерлока Холмса".
OCR: 2001 Электронная библиотека Алексея Снежинского

Некто Кузовников Николай Григорьевич вполне нор­мально и хорошо прожил.
Когда-то, в начале тридцатых го­дов, великая сила, которая тогда передвигала
народы,
взяла
и увела его из
деревни. Он сперва тосковал в
городе, потом
присмотрелся и понял: если
немного смекалки,
хитрости и
если
особенно не
залупаться,
то и не обязательно эти кот­лованы рыть, можно прожить легче. И
он
пошел
по
склад­скому
делу
--
стал
кладовщиком
и
всю
жизнь
был
кладовщиком,
даже
в
войну.
И
теперь
он жил в большом городе в
хорошей
квартире (отдельно от
детей, которые тоже вышли в люди),
старел, собирался
на пенсию. Воровал ..далее 




Все страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212

На главную страницу

Жизнь в датах | Генеалогия | Энциклопедия | Публикации | Фотоархив | Сочинения | Сростки | Жалобная книга | Ссылки