бумажка, и на ней
напи­сано печатными буковками: "Нюсе, моей голубушке. От Мити".
-- Положь на место, -- сказал вдруг снабженец с печки.
Павел положил елочку в карман дохи, лег.
-- К Нюрке опять пошел? -- спросил он.
-- Не твое дело.
-- "Митя",
-- передразнил Павел. -- Какой же ты Митя? Ты уж, слава
те
Господи, целый Митька.
-- Огурцов Укроп Помидорыч, -- зачем-то сказал Федор. И хмыкнул.
-- До чего ушлый народ! -- возмутился Павел. -- Залезет вот такой гад в
душу с разными словами -- и все, и полный хозяин там...
--
Пошли
вы
к
черту!
--
громко
сказал
снабженец.
--
Че­го
вы
злитесь-то, как собаки?
--
Да хватит вам,
--
заворчал хозяин. -- Нашли
время разговаривать.
Дайте доспать нормально.
Замолчали.
Хозяин через три минуты захрапел.
-- А то
злятся все, как собаки, --
сказал снабженец с печ­ки.
--
Не
глянется, что лучше вас живу?
Павел и Федор не сразу нашлись, что на это ответить.
-- Закрой варежку, -- сказал наконец Павел. -- Ворюга.
-- Ты меня поймал, чтоб так говорить? -- повысил голос снабженец.
Чувствовалось, что он привстал.
-- Я тебя по походке вижу.
-- Нет, ты поймал меня?
--
Сдался ты мне -- ловить тебя.
А
от Нюрки тебя, поган­ца, отвадим,
заранее говорю. Придешь седня, мы там погово­рим.
-- Да какое ваше дело?! -- почти закричал снабженец.
Проснулся хозяин.
-- Ну, ребята, -- сердито заговорил он, -- пустил вас как добрых людей,
так вы
теперь соснуть не
даете. Чего вы орете-то? Что, дня не хватает
для
разговоров ваших дурацких?
Замолчали.
Долго лежали так.
-- Как собаки накинутся... -- шепотом сказал снабженец.
-- Гад, -- тоже шепотом сказал Павел. -- "Милой голу­бушке..." Голубчик
нашелся. Я тя седня в деревне приголублю.
Федор хохотнул в рукав.
-- Мужики, у вас совесть есть или
нету? -- совсем зло сказала хозяйка.
-- Вы что?!
-- Все, спим, -- серьезно сказал Павел. -- Давай спать, Федор.
Скоро все заснули,
К утру буран улегся.
Павел с Федором проспали; снабженца в избе уже не было.
-- Ушел, -- сказал хозяин.
Выпили с хозяином две бутылки водки и пошли навеселе в Буланово.
Двенадцать километров отшагали незаметно.
В
Буланове завернули еще в чайную, еще подкрепились...
Совсем
хорошо
стало на душе.
-- Пошли к Нюрке зайдем? -- предложил Павел. -- Поглядим на их...
-- Пошли, -- согласился Федор.
--
Мне все же
охота
поговорить с им, -- не
терпелось Павлу --
Доху
надел...
Сука! А
я полушубок не
мог
взять: по шестьдесят
восемь
рублей
привозили, не мог занять ни у кого. А что
я,
хуже его
работаю?!
-- Павел
кричал и размахи­вал руками. -- Что я, хуже его?!
Федор молчал.
Нюра
ждала гостей...
Только не этих.
Сидела
в
прибран­ной
избе --
нарядная,
хорошая. Стол был
застелен камчат­ной
скатертью;
на
нем стоял
начищенный самовар -- и все пока, больше ничего. В избе было празднично.
-- А где он? -- сразу спросил Павел.
-- Кто?
-- Этот гусь... В дохе-то?
Нюра покраснела.
-- Никого здесь нету. Вы чего?
-- Не пошел, -- сказал Федор. -- Он обратно в город уехал.
-- А-а... струсил! -- Павел был
доволен. Стал
рассказы­вать
Нюре: --
Шли
ночью
с твоим...
ухажером. Елочку тебе
нес,
гад такой.
И
главное,
написал: "От голубчика Мити". Я говорю: если, говорю, я тебя еще раз увижу у
Нюрки, ноги
повыдергаю.
Ты, говорю, недостойный ее!
Ты
же так ез­дишь --
лишь
бы время провести, а ей мужа надо. Да не тако­го мозгляка,
а хорошего
мужика! --
Не замечал Павел, как меняется в лице Нюра, слушая его.
-- А ты
гони его, если он еще придет! Гони метлой поганой! Митя мне, понимаешь...
Федор смотрел на Нюру. Молчал.
-- Спасибо, Павел, -- сказала Нюра.
-- Ты мне скажи, когда он придет...
-- Спасибо тебе.
Позаботился. А то сидишь одна -- и ни­кому-то до тебя
нету дела. А ты
вот
пришел... позаботил­ся... --
Нюра отвернулась к окну,
кашлянула.
-- А чего? -- не понял Павел.
--
Ничего.
Спасибо...
-- Голос Нюры
задрожал. Она
вы­терла уголком
платка слезы.
-- Пошли, -- сказал Федор.
-- А ты чего, Нюр? -- все хотел понять Павел.
-- Пошли, -- опять сказал Федор. И подтолкнул Павла к двери. Вышли.
-- А чего она?
-- Зря, -- сказал Федор. -- Не надо было. ..далее